В этом рассказе всё неверно и вымышлено. Перепутана даже местность, и Миргород смешан с Ново-Миргородом; а характер художника искажён совершенно. «Энциклопедический Словарь» Плюшара и все печатные источники иначе передают дело, совершенно согласно и с преданиями родных. Во время путешествия Екатерины II в Крым, один из представителей малороссийского дворянства, Капнист, поручил Боровиковскому написать несколько картин, чтобы украсить дом, назначенный для приёма царицы. На одной из картин художник изобразил семь мудрецов Греции перед книгой «Наказа» и Екатерину II, в виде Минервы, объясняющую им своё произведение. На другой картине был представлен Петр I, вспахивающий землю, а вслед за ним Екатерина II, сеющая семена. Два гения, изображавшие великих князей Александра и Константина, боронили эту вспаханную и засеянную землю (исследователи почти не сомневаются, что темы этих картин были внушены живописцу). Но живопись императрице понравилась, она пожелала узнать имя художника и предложила ему ехать учиться в Петербург. Эти исторические фрески не сохранились, как и временный дворец, находившийся, по всем данным, в Кременчуге, где Екатерина II останавливалась на пути из Киева, 30 апреля 1787 г. Капнист, как миргородский уроженец и сын последнего миргородского полковника, имел полную возможность знать Боровиковского и вызвать его в Кременчуг, отстоящий от Миргорода на расстоянии всего семидесяти пяти вёрст. Боровиковский принял вызов императрицы и решился ехать в Петербург. Переезд состоялся, по-видимому, вскоре после достопамятного события, изменившего его жизнь. Уезжая, он взял с собой малолетнего племянника, сына единственной своей сестры, бывшей замужем за священником Гарковским, Антона, с тем, чтобы отдать его в военный корпус. В то время художнику было тридцать лет. Сведения о том, кто был первым учителем Боровиковского в Петербурге, противоречивы. Князь Эристов, в заметке «Энциклопедического словаря», называет этим учителем Лампи. Но это не верно, прежде всего, потому, что оба Лампи, отец и сын, приехали в Петербург только в 1791 г., а в 1789 г. Лампи-отец был вызван королём Станиславом-Августом Понятовским из Вены в Варшаву. Первоначально Боровиковский, несомненно, занимался с Д.Г. Левицким. В 1788 г. Левицкий уволился от преподавания в академии и, имея больше досуга, мог принять к себе ученика и земляка, который обнаруживал такое дарование. После приезда Лампи, Боровиковский работал с ним и пользовался его любовью и уважением. Лампи в академии хлопотал о художественных степенях для него, о чём художник сам заботился мало. Он же впоследствии передал ему свою мастерскую на Миллионной ул., где Боровиковский долго жил. Художник не был особенным баловнем академии, которая постепенно повышала его, как кажется, лишь под влиянием возраставшей его известности в обществе. Упорство, с каким академия долгое время отказывала ему в высших степенях, объясняется особенностью её устава, действовавшего до 1830 г. По этому уставу, портретная живопись считалась родом второстепенным, и ни Левицкий, ни Боровиковский не могли получить звания профессора. Достоинство работ Боровиковского взяло своё, но на академическом конкурсе он получил все-таки только вторую награду, наряду с забытым ныне пейзажистом Мартыновым (первая награда была присуждена скульптору Козловскому). Окончательное признание досталось Боровиковскому только после исполнения портретов лиц царской фамилии, находящихся теперь в Романовской галерее Зимнего дворца. Около того же времени (1802 г.) ему был дан заказ на украшение строившегося тогда дворца, Михайловского замка. Перемена царствования не повлияла на судьбу художника. Император Павел, бывший другом художников и часто посещавший академию, хорошо знал его лично. В царствование Александра І правительство заказало ему работы в иконостасе Казанского собора, начатые с 1808 г.