Богословы уточняют: говоря, что Отец есть первая, а Сын, или Слово, вторая Ипостась Святой Троицы, не следует понимать это в смысле приложимости к внутренней жизни Божества категории числа. В данном случае это означает лишь порядок логики и представления человеческого ума. Божество же совершенно просто, неделимо, непрерывно и чуждо подобной числовой последовательности. В связи с уточнением понятия «сущность» у каппадокийцев изменилась и формулировка об образе рождения Слова. Если в богословии первой половины IV в. общепринято было связывать сущность Божества с Ипостасью Отца, и поэтому Афанасий, отстаивая в спорах с арианами Божество Слова, вынужден был говорить о рождении Сына «из сущности Отца», то в соответствии с новой терминологией, где «сущность» принадлежит равно всем Ипостасям, необходимость в такой формулировке отпала. Слово единосущно Отцу не потому, что рождается из Его сущности, а потому, что обладает единой Божественной сущностью в равной степени с Отцом. Этим, по мнению профессора Спасского А.А., отцы каппадокийцы навсегда положили конец сущностному субординационизму, часто характерному для богословия первых трёх веков христианской эры, поставив на его место лишь соипостасное подчинение, нисколько не умаляющее Божественного достоинства и единства Ипостасей (Спасский А.А. «История догматических движений в эпоху Вселенских Соборов». М., 1995). Полемизируя против апологета ариан Евномия Кизикского (ум. около 394 г.), отрицавшего совечность Слова Отцу на основании Его «рождённости», Василий Великий чётко различает понятия «нерождённый» и «вечный». Нерождённый есть тот, кто не имеет начала своего бытия ни в ком другом, а вечный есть тот, кто имеет бытие прежде времени. Поэтому Слово хотя не есть нерождённое, однако, совечно Отцу. Святые каппадокийцы, а за ними и Максим Исповедник (580–662 гг.), Иоанн Дамаскин (около 675 – около 753 гг.) и другие отцы учили об исхождении Святого Духа от Отца «через Сына». При этом Сын не является вечной причиной или началом Святого Духа, а лишь той средой, через которую Он исходит от Отца. Образ исхождения «через Сына» есть тайна внутрибожественной жизни, приоткрывающая характер отношений Бога Слова к третьей Ипостаси Троицы – Святому Духу. В своём триадологическом аспекте христианское учение о Боге Слове пришло к своему завершению. Дальнейшее его развитие происходило уже в христологическом аспекте, характеризующем отношение Бога Слова к человеческой природе Христа (см. Иисус Христос, Богочеловек). В трудах Максима Исповедника также некоторое освещение получил космологический аспект отношения Слова к тварному миру. Философская идея Логоса, утратившая в IV в. то главенствующее положение, какое она имела в богословии предшествующих веков, у Максима Исповедника вновь играет важную роль. Однако теперь она является уже свободной от крайностей и несообразностей архаических концепций II–III вв., обусловленных отсутствием точной троической терминологии. Для Максима Исповедника Бог Слово (Логос) есть, прежде всего, Бог откровения. Он открывается людям через тварный мир и Священное Писание. Своей полноты это откровение достигает в воплощении Слова, которое, по его мнению, было предопределено самим фактом сотворения человека по образу Слова. Среди Лиц Святой Троицы Слово имеет центральное значение в отношениях Бога к миру. Именно через Ипостась Слова весь тварный космос пронизывают лучи триединого Божества. Мир сотворён и стоит Словом, являясь Его откровением и как бы одеянием.