Созерцание Первообраза Григорию Нисскому представляется «не как какое-то зрелище», открывающееся «пред лицем» «очистившего душевные очи». Бог – это не внешний объект, видимый и познаваемый со стороны. Он открывается в человеке как метафизическая основа его личности. Поэтому богопознание невозможно без самопознания: «Кто видит себя, тот видит в себе и вожделеваемое», т.е. Бога. На начальной стадии самопознание может совершаться в рамках естественного познания Бога. Однако своей главной и конечной цели оно достигает только сверхъестественным путём, т.е. путём стяжания благодати, освобождающей человека от греховной страстности. Игумен Синайского монастыря Иоанн Лествичник (525–595 (605) или 579–649 гг.) пишет: «Бесстрастие же есть воскресение души прежде воскресения тела» и поэтому «совершенное, после ангельского, познание Бога». Тот факт, что в процессе богопознания выступает «внутренний человек», не означает, однако, исключения из этого процесса человеческого тела, которое также не лишено познавательных способностей и вместе с духом и душой участвует в познании Бога, поскольку, как утверждают некоторые отцы церкви (Григорий Палама, Григорий Нисский, Ириней Лионский), также является носителем Божественного образа. Так, Григорий Палама (1296–1359 гг.) пишет: «Если тело призвано вместе с душой участвовать в неизречённых благах будущего века, оно, несомненно, должно быть причастно им в меру возможного уже и теперь… Ибо и у тела есть опытное постижение вещей божественных, когда душевные силы не умерщвлены, но преображены и освящены». Согласно христианскому учению, каких бы высот богопознания человек ни достиг в земной жизни, высшая ступень постижения Бога откроется для него лишь после Второго пришествия Христа. В этой эсхатологической перспективе его ожидает видение Бога «лицом к лицу», а не «как бы сквозь тусклое стекло» (1 Кор. 13:12). Именно тогда Бог станет «всё во всём» (1 Кор. 15:24), а праведники просветятся в Нём как солнце, ибо Он, по мысли Григория Паламы, «будучи Светом», вселится в них и будет открывать Себя «любящим Его и возлюбленным Им». Любовь же, как отмечает Иоанн Лествичник, «есть уподобление Богу», и её «предел… беспределен, и никогда не перестанем преуспевать в ней, ни в настоящем, ни в будущем веке, к свету ведения приемля новый свет». Святоотеческое учение о богопознании проблеме познания Бога всегда уделяло особое внимание. Однако её решение, хотя и оставалось верным церковному преданию, в разные эпохи и у разных отцов и учителей церкви было различным, что объясняется не только их личным опытом богопознания, приобретённым ими в духовной жизни, или особенностями их богословствования, но и особенностями богословских и духовных традиций, к которым они принадлежали, а также спецификой тех или иных заблуждений в понимании богопознания, с которыми им приходилось бороться. Отмеченная особенность наблюдается уже во II в., когда христианская жизнь и мысль развиваются под воздействием эсхатологических ожиданий, присущих эпохе. Так, антиохийский епископ Феофил, размышляя о познании Бога, намечает три уровня такого познания. На первой ступени человек познает Бога как Творца мира, усматривая в последнем творческую и промыслительную Премудрость. На вторую ступень он восходит лишь тогда, когда его «очи души… видят и уши сердца слышат. Ибо как телесные глаза у зрячих людей видят предметы этой земной жизни и усматривают различие, например, между светом и тьмой, между белым и чёрным, между безобразным и красивым… так точно есть уши сердца и очи души, чтобы видеть Бога. И Бог бывает видим для тех, кто способен видеть Его, у кого… открыты очи душевные. Все имеют глаза, но у иных они покрыты мраком», – пишет Феофил, имея в виду мрак греха, который, подобно глазной болезни, закрывает свет истины и не допускает человека видеть Бога. Передать же опыт богопознания через «внешнее научение» невозможно, т.к. «вид Бога неописуем и неизъясним». Однако самая совершенная, третья ступень богопознания открывается перед человеком лишь в эсхатологической перспективе – когда он, будучи верным Богу и пройдя через врата смерти, после всеобщего воскресения становится бессмертным. Святитель пишет: «Когда ты совлечёшься своей греховной природы и облечёшься в безгрешность, ты увидишь Бога в ту меру, в какую окажешься достойным. Ибо Бог воскресит твою плоть… и тогда, ставши бессмертным, ты увидишь Бессмертного…»