Если официальное (или академическое) богословие XIX в. было силой обстоятельств ограничено в возможности применить теорию к существующей социальной и политической ситуации, то такое исследование живого и «прикладного» православия было (изначально) одним из главных источников более свободной «религиозной философии». Славянофилы во главе с Хомяковым, Владимир Соловьев и малоизвестный и всё же очень оригинальный мыслитель Николай Фёдоров были глубоко заинтересованы не только в истине (умопостигаемой и теоретической), но и в правде, имеющей смысл справедливости, живой и прикладной правды. Многие православные мыслители, ещё до революции вернувшиеся в церковь от марксизма и традиции революционной интеллигенции, сохранили ревность их прежнего мировоззрения в социальных вопросах. Эта традиция и беспокойство, углублённые и ставшие даже более острыми (благодаря опыту революции) были сохранены в русской богословской мысли 1920–1965 гг., что выражалось, в первую очередь, в новом интересе к проблемам этики и нравственного богословия. Наиболее существенный вклад здесь был сделан Н.А. Бердяевым и Б.П. Вышеславцевым. Впервые в истории русского богословия женщины, брак и семья стали объектами систематического изучения, но главный акцент, несомненно, был сделан на общей области социальной этики. Почти каждый богослов сделал здесь свой вклад. И хотя диапазон подходов и мнений был очень широк, это беспокойство относительно «воцерковления жизни» («воцерковление жизни» – одно из наиболее популярных выражений более поздней русской религиозной мысли), вероятно, останется важной пионерской главой в области, в которой православный Восток раньше не сумел выразить своего мнения. Наконец, проблемы культуры, особенно искусства в его отношении к церкви, также получили новую, а иногда и чрезвычайно оригинальную трактовку. Важное место в русском богословии последнего полстолетия занимает экуменическая проблема, поскольку это были годы больших и во многих отношениях неожиданных столкновений православной церкви с христианским Западом. История этого столкновения (сначала его «предэкуменической» стадии, а затем его развития в вере и устройстве, жизни и труде, во Всемирном Совете Церквей) была написана Г. Флоровским и Н. Зерновым. Даже самый общий анализ всех книг, брошюр и статей, изданных русскими православными богословами с 1920 г., потребовал бы отдельного рассмотрения. Однако исследователи подчеркивают, что параллельно богословской поляризации современное русское богословие приняло два различных подхода к самому явлению экуменического движения и к характеру православного участия в нём. С одной стороны, есть богословы, сознающие экуменическое движение (в некотором смысле онтологически) новым явлением в христианской истории, требующим глубокого переосмысления и переоценки православной экклезиологии, сформированной до «экуменической» эры: Сергий Булгаков, Лев Зандер, Николай Зернов и Павел Евдокимов. Этой тенденции противостоят те, кто (не отрицая потребности в экуменическом диалоге и защищая необходимость православного участия в экуменическом движении) отклоняют саму возможность любого экклезиологического пересмотра или регулирования, а также те, кто рассматривают экуменическое движение, главным образом, как возможность православного свидетельства Западу (в течение долгого времени экуменическая работа была ограничена почти исключительно русскими богословами диаспоры). См. также ТЕОЛОГИЯ, СИСТЕМА ТЕОЛОГИИ