БЁРНС Роберт (1759–1796 гг.) – шотландский поэт. Его творчество уходит корнями в национальную почву Шотландии, в его произведениях живёт вольнолюбивый дух шотландского народа. Исследователи часто превозносят Бёрнса как романтического поэта – в обиходном и литературном смысле этого определения, однако его миропонимание опиралось на практичное здравомыслие крестьян, среди которых он вырос. С романтизмом он, в сущности, не имел ничего общего. Напротив, его творчество знаменовало последний расцвет шотландской поэзии на родном языке – поэзии лирической, земной, сатирической, подчас озорной, традиции которой были заложены Р. Хенрисоном (около 1430 – около 1500 гг.) и У. Данбаром (около 1460 – около 1530 гг.), забыты в эпоху Реформации и возрождены в XVIII в. А. Рамзэем (1686–1758 гг.) и Р. Фергюссоном (1750–1774 гг.). Аллан Рамзэй был одним из самых известных собирателей баллад. Слово «баллада» происходит от франко норманнского слова «баллатис». До XV–XVI вв. этот жанр народного творчества, особенно во Франции и в Италии, имел строгую форму, с определёнными повторами и припевами. В XV в. французский поэт Франсуа Вийон (1431/1432 – год смерти неизвестен) достиг высокого мастерства в своих балладах, ставших образцом для многих поэтов. А. Рамзэй родился в Англии, но в ранней юности, оставшись сиротой, переехал в Эдинбург – на родину своего отца шотландца. Он сам писал стихи и за свою пастораль «Милый пастушок» заслужил прозвище «шотландского Горация». Как и Роберт Бёрнс, Рамзэй знал (кроме английского) и «шотландский диалект» настолько хорошо, что многие его произведения вошли в сокровищницу шотландской поэзии. Но особенно прославился он как собиратель старинных баллад и песен, которые находил в рукописных списках частных коллекций, в так называемых «бродшитс» – старых лубках, и записывал, как и позднейшие собиратели, нигде не опубликованные баллады с голоса старых народных певцов и «сказителей». В 1724 г. вышло его собрание «Для гостиной» (буквально: «Для чайного стола»). В 1769 г. вышло новое собрание – Дэвида Херда. Если Рамзэй, «дабы не оскорблять слух прекрасных исполнительниц», как он писал в предисловии к своему собранию, часто приукрашивал и сглаживал народный язык баллад, то Д. Херд, собравший огромную коллекцию рукописей и лубков, старался не отступать от их подлинного текста. Им были даны самые популярные варианты, прочно установившиеся к началу XVII в. (до сих пор его собрание служит основой для многих антологий). Роберт Фергюссон за свою короткую жизнь успел опубликовать только небольшой томик стихов на шотландском языке (в 1773 г.). Это – первая настоящая попытка «писать на языке отцов и дедов». Сборник имел огромный успех, но в том же году поэт тяжело заболел. Никаких средств на лечение не было, и когда он в нервном припадке упал и разбился, его отвезли в эдинбургский дом умалишённых, где он и скончался. Поэты до сих пор говорят, что Фергюссон одним из первых проложил путь для новой шотландской поэзии, заговорив в стихах на этом языке и утвердив особую ритмику (шестистрочную строфу – «стандартный Габби»), столь блистательно использованную Робертом Бёрнсом в его знаменитых стихах «Горной маргаритке, которую я примял своим плугом» («О скромный, маленький цветок, Твой час последний недалек. Сметёт твой тонкий стебелёк Мой тяжкий плуг»), «Полевой мыши…» (Зверёк проворный, юркий, гладкий, Куда бежишь ты без оглядки, Зачем дрожишь, как в лихорадке, За жизнь свою?») и др. Бёрнс также вложил огромный вклад и в собирание песен и баллад, познакомившись в Эдинбурге с Хердом, с музыковедами и фольклористами Джонсоном, Томпсоном, Кларком. Кроме рассказов об исторических событиях, с реальными прототипами героев, многие баллады связаны с остатками языческих верований («олд релиджен»), сохранившихся вплоть до XVIII в. (а иногда и до нынешних времён), в обрядах, народных играх, в суевериях и приметах. В Средние века «Королева фей» считалась реальной женщиной, служительницей языческого культа.