«Невидимые» же ошибки преодолеть нельзя, их, по мнению Башляра, можно только устранить. Однако последняя операция требует самотрансформации разума, преодоления им самого себя, самоизменения на основе иных принципов, исходя из других теоретико-методологических установок («мы не можем сегодня основываться на вчерашнем, если мы действительно рационалисты…»). Этот тип ошибок может порождать препятствия, лежащие за пределами собственно данного типа рациональности, в культуре как таковой, что проблематизирует саморефлексию последней о собственных возможностях. Эта линия анализа была продолжена Мишелем Полем Фуко введением понятия «эпистемы». Сам же Башляр, обозначив возможность этого хода, сосредоточил свое внимание на взаимоотношениях философии и науки в рамках анализа эпистемологических профилей, под которыми он понимал целостные типы порожденных научным разумом и соотнесенных с определенной культурой рациональностей. Эпистемологические профили «замкнуты на себя», но взаимодополнительно соотносимы друг с другом (предполагают, как минимум, возможность друг друга). Появление новых типов рациональности соответствует «оси развития знания» (как росту его рациональности, как становления «научного духа»). Для понимания же Башляром сути понятия эпистемологического профиля исследователи различают его «раннюю» (1920–1930 гг.) и «позднюю» (1940–1950 гг.) трактовки. На первом этапе (находясь под влиянием «закона трех стадий» родоначальника позитивизма Огюста Конта; 1798–1857 гг.) Башляр был склонен стадиально соотносить выделяемые им состояния «научного духа», который необходимым образом должен был преодолеть в своем становлении: 1. конкретное состояние (первичное запечатление феноменов в их разнообразии и непохожести; 2. конкретно-абстарктное состояние (формирование абстракций на основе чувственной интуиции, сведение сложного к простому, многое к единому); 3. состояние «нового научного духа» (конструирование знания, оторванного как от непосредственности опыта, так и от абстракций на основе чувственной интуиции). Им соответствуют, согласно Башляру, стадии (этапы) донаучного знания (от античности до второй половины XVIII в.), абстрактного научного знания (с конца XVIII в. до начала XX в.), современного научного знания (с 1905 г.). Эти стадии и состояния характеризуют степень «зрелости» и возможностей «научного духа», им, согласно Башляру, соответствуют три состояния и установки души человека: 1. «детская или светская душа» (установка наивного любопытства); 2. «профессорская душа» (догматически-дидактическая установка); 3. «душа, страдающая тягой к абстрактному» (установка «больного» научного сознания). Пересмотр этой схемы был связан с переинтерпретацией становления «научного духа» как процесса исправления ошибок (изживание рекурсивности) и трактовкой сути рефлексии как понимания того, что раньше имелось непонимание (и «невидимые» ошибки). В конечном итоге концепция Башляра стала строиться как стратегия преодоления эпистемологических препятствий, которые частично задаются инерцией («длением» существования) объектов (познанных и сконструированных), но большей частью связаны с неготовностью разума «перевернуть перспективу». Таким образом, препятствием становится не только докса (обыденное (по)знание), но и уже имеющееся научное знание (породившее определенный привычный образ действия и закостеневшее в своей организованности). По его мнению, «человек, побуждаемый научным духом, бесспорно желает знать, но знать, прежде всего, для того, чтобы точнее ставить вопросы». За использованием знания, переставшего быть способным продуцировать вопросы и заставляющим думать, стоит «ленность» разума, переставшего себя реорганизовывать (модернизировать) и ставшего консервативным, т.е. переставшим руководствоваться принципом «почему бы и нет». Следуя за Ф. Ницше, Башляр доказывает, что новое всегда появляется не «вследствие», но «вопреки».