БЛАГОГОВЕНИЕ – религиозно-нравственное чувство, выражающее любовно-почтительное отношение к превосходящему человеческую субъективность, – Богу, святыням, высшим ценностям бытия; основное религиозное переживание непосредственного присутствия Божия в мире и в жизни. В Синодальном переводе Священного Писания русскому слову «благоговение» соответствуют греческое, означающее «осторожность», «страх», «робость», «почитание», «благоговение» (Притч. 28:14; Деян 8:2; Евр. 5:7; 12:28), «страх», «ужас», «боязнь» (Пс. 118:38; Мал. 1:6; 1 Петр. 3:15), «благоговею», «почитаю», «поклоняюсь» (Ис. 29:13). В тексте Септуагинты производные от греческого глагола не всегда соответствуют русскому слову «благоговение», или «благоговеть» в Синодальном переводе. Термином «благоговение» описывается широкий спектр состояний, связанных со страхом: от позорной боязливости (Прем. 17:8), естественного страха перед лицом врагов (2 Макк. 8:16), страха перед соперником (1 Цар. 18:15, 29), опасения перед будущим (Нав. 22:24) до священного трепета (Исх. 3:6) и молчания перед лицом Божьим (Авв. 2:20; Соф. 1:7). Выражение из книги «Деяния святых апостолов» передаётся в Синодальном переводе как «люди набожные» или «мужи благоговейные». В письменных текстах Древней Руси слова «благоговение», «благовестие», «благоговеинство» фиксируются с XII–XIV вв. первоначально исключительно в церковном применении. В XVIII–XIX вв. «благоговение» фигурирует и как понятие мирской морали, иногда не без некоторого уничижительного оттенка: благоговение определяется как «смесь страха и уважения, смирения и покорности», причём одним из значений слова «благоговеть» признаётся понятие «раболепствовать»; появляются характерные производные «благоговейник», «благоговейница» и т.п. Развитие понятия «благоговение» соответствует историческому опыту религиозного и нравственного сознания. На ранних этапах формирования представлений о высшем, сверхъестественном начале нарождающееся религиозное чувство наиболее адекватно определяется предложенными немецким теологом Рудольфом Отто терминами «majestas» («величие»), «mysterium tremendum» («таинство, вызывающее трепет»), «mysterium fascinosum» («чарующее таинство»). Священное открывалось человеку в многоликости непредсказуемых стихийных сил, ужасающих и влекущих одновременно. Однако такое амбивалентное отношение к Первоисточнику бытия ещё не было тождественно благоговению в настоящем смысле этого слова. Античный мир с его политеистическим мировосприятием чётко различал «horror sacrilegii» («ужас святотатства») и «tremor sacer» («священный трепет»), сопровождающий религиозное поклонение.