БЫЧКОВСКО-СИНАЙСКАЯ ПСАЛТИРЬ, Бычковская, Синайская кириллическая – древнерусская рукопись XI в., Псалтирь с библейскими песнями, снабжённая гадательными приписками, одна из шести известных славянских Псалтирей XI в. (наряду со старославянской Синайской глаголической древнерусскими толковыми Евгениевской и Чудовской, утраченной в настоящее время Слуцкой, а также открытыми в 2000 г. Новгородскими церами первой трети XI в.), превосходящая все остальные объёмом сохранившегося текста; наиболее полный образец древнерусской редакции перевода Псалтири (характерными чертами данной редакции являются лексические особенности, приёмы редактирования более древнего южнославянского текста, а также специфический набор чтений греческого текста). Состоит из 160 листов пергамена размером 17,5 – 18х14 см (листы местами подклеены фрагментами пергаменной греческой богослужебной (?) рукописи X–XI вв.), сохранилась в трёх фрагментах: Российской национальной библиотеки (восемь листов – Бычковская псалтирь), Синай. Библиотека монастыря великомученицы Екатерины (135 листов) и  17 листов, обнаруженных в 1975 г. Бычковско-Синайская Псалтырь содержит текст Пс. 9:7–17:3, 17:18–105:47, 111:10–134:13, 141:7–151:7 и библейские песни 1–7. Кодекс написан беглым, или «деловым», уставом тремя писцами, два из которых были основными: первый основной писал с начала до шестой строки листа 13 включительно и далее листы 17–42 той же части, второй основной написал текст с листа 42 до конца, третьим выполнен небольшой объём – со строки 7 листа 13 до листа 16 включительно. Оборот листа 60 первоначально не был заполнен, позднее древнерусский писец повторил на нём текст псалма 151. Гадательные приписки киноварью на верхних и нижних полях выполнены первым писцом и являются древнейшими в славянской традиции. Есть также более поздние (в том числе южнославянские) маргиналии. Бычковско-Синайская Псалтырь представляет собой уникальное явление в древнерусской письменности XI–XII вв., поскольку она создавалась носителями разных древнерусских диалектов. Первый писец был носителем одного из южных диалектов восточнославянского ареала, которые впоследствии легли в основу украинского языка. На диалектную принадлежность писца указывают написания с буквой «Ь» после «К» в корне, а также форма, редкая для XI в. Первый писец в большей степени ориентировался на древнерусский извод церковнославянского языка, чем на старославянские образцы. В его письме над южнославянскими преобладают восточнославянские варианты форм. Второй писец был носителем древненовгородского диалекта, о чём говорит смешение букв «ч» и «ц» («цоканье»). Орфография второго писца по многим признакам ориентирована на южнославянские образцы, что доказывает, что, по крайней мере, один из правщиков был выходцем из Западной Болгарии или Македонии. Вопрос о том, где была написана Бычковско-Синайская Псалтырь, и как она попала на юг славянского мира, остаётся открытым. Исследователи не исключают, что памятник был создан за пределами Руси, в одной из русских монашеских общин Афона, Палестины или Синая. В пользу этой гипотезы говорят многообразные диалектные черты, отразившиеся в рукописи, которые охватывают едва ли не весь культурный ареал средневекового славянского православного мира, а также сама история рукописи, до второй половины XIX в. целиком хранившейся на Синае. История создания Бычковско-Синайской Псалтыри и история её правки и поновления свидетельствует о прочных связях между различными регионами православного славянского мира в древности.