АНТРОПОМОРФИЗМЫ и антропопатизмы в Библии (от греч. – «человек» и «вид», «образ», «облик»  – «страсть», «чувство») – понятия, означающие перенесение присущих человеку свойств (образа, чувств и страстей) на Бога, а также отражающие представление Его в образе человека. К числу библейских антропоморфизмов и антропопатизмов относятся: лицо (Пс. 26:8), рука, десница (Быт. 49:24; Исх. 15:2; Втор. 4:34; Ис. 66:2; Исх. 3:20 и др.), мышца (Исх. 15:16; Исх. 6:6 и др.), ноги (Быт. 3:8; Исх. 24:10; Ис. 66:1), палец (Втор. 9:10 и др.), уста (Числ. 12:8 и др.), глаза, веки (Пс. 10:4), «задняя Бога» (Исх. 33:23), сердце (Ос. 11:8); любовь, гнев (Числ. 12:9; Ос. 11:9), ревность (Исх. 20:5–6; 34:14 и др.), раскаяние (Быт. 6:6), месть (Наум. 1:2) и т.п. Образный язык Священного Писания, не обладающий точными философско-богословскими категориями, прибегает к антропоморфизмам и антропопатизмам для передачи личного опыта богочеловеческих отношений. Антропоморфизмы и антропопатизмы являются следствием, прежде всего, непостижимости Бога и ограниченности языка человека, который не может не использовать телесные образы при описании Его действий. Существование ряда антропоморфизмов объясняется особенностями древнееврейского языка, в котором слова, указывающие на части тела, могут являться составляющими сложных предлогов или устойчивых понятий. В переводах Священного Писания на другие языки (в первую очередь, на греческий) такие словосочетания относятся к числу гебраизмов. Исследователи не исключают, что при составлении канона Библии и редакции ранних библейских кодексов проблема богословского объяснения антропоморфизмов уже стояла достаточно остро и решалась методом коррекции вызывавших наибольшие нарекания с точки зрения строгого монотеизма. Поэтому исследователи Библии, которые делят Пятикнижие Моисеево на редакции (источники), в качестве одного из положений выдвигали тезис о том, что антропоморфические выражения в Ветхом Завете были заменены в своё время на иные, более приемлемые для составителей, например: выражение «явление Бога» было заменено на явление «славы Господней» (Исх. 16:7, 10) или «имени» Бога (Втор. 12:5; 16:2 и др.). В таргумах замена антропоморфизмов принимает регулярный и даже обязательный характер. Для этого вводятся некоторые специальные арамейские термины: «мэмра» – слово; «шехинта» – присутствие, «екара» – слава, «дахла» – страх. Например, слова «рука Господня была на них» (Втор. 2:15) передаётся в таргуме Онкелоса как «поражение от Господа было на них»; другие примеры из того же таргума: «ибо всяким исходящим (из) уст Господа будет жить человек» (Втор. 8:3) – «ибо всяким исхождением слова (мэмра) от Господа будет жить человек»; «ибо увидел Господь нужду мою» (Быт. 29:32) – «ибо открыта пред Господом нужда моя»; «ибо услышал Господь нужду твою» (Быт. 16:11) – «ибо принял Господь твою молитву». Выражения, описывающие гнев Божий, передаются дословно, тогда как глаголы, выражающие состояние сожаления и скорби в отношении к Богу, подвергаются редакторским правкам, например: «и прогневался Господь на Израиля» (Числ. 32:13) – «и усилился гнев Господень на Израиля»; «раскаялся Я, что сделал их» (Быт. 6:7) – «отвратился словом (мэмра) Моим, что сделал их». В Септуагинте в целом антропоморфизмы передаются буквально, но в ряде случаев были переведены истолковательным образом, исключающим «очеловечение» Бога и божественных действий. Так, в Исх. 24:10: «...и видели (место стояния) Бога Израилева; и под ногами Его нечто подобное работе из чистого сапфира» – выражение «место стояния» есть добавление, сделанное греческими переводчиками, причина которого очевидна – Бога видеть нельзя. То же и в стихе 11: «они видели (место) Бога, и ели и пили».