АРИСТОВУЛ – еврейский философ-экзегет II в. до н.э., автор, как полагают исследователи, многотомного, но дошедшего до нас лишь в пяти фрагментах труда «Толкования книги Моисея», который был адресован египетскому царю Птолемею VI (около 180 – 145 гг. до н.э.). Согласно 2 Макк. 1:10 (если речь здесь действительно идёт о нём), Аристовул происходил из священнической семьи и служил «учителем царя Птолемея». Кроме того, философский стиль изложения, знакомство со многими классическими греческими текстами и философскими позициями указывают на то, что Аристовул жил и писал в александрийской среде. Произведение Аристовула (по собственному его обозначению – «вопросы») даёт пример раннего аллегорического толкования Библии в эллинизированном иудаизме. Как и Филон Александрийский, Аристовул использует современную ему греческую философию и методы толкования текста с целью показать, что основные идеи греческой философии и культуры содержались уже в Законе Моисея. В первом фрагменте обсуждаются астрономические детали, относящиеся к дате празднования Пасхи. В следующем фрагменте Аристовул объясняет применение антропоморфизмов в библейском языке. Отвечая на вопрос, как Бог может иметь «руки», «стоять», «сходить» на гору Синай, Аристовул утверждает, что слова Моисея не нужно всегда понимать буквально, т.к. они могут «говорить о других вещах». Он осуждает тех, кто «верен только написанному» и не усматривает в нём ничего возвышенного. Согласно ещё неразвитому аллегорическому толкованию Аристовула, «рука» Бога означает Его могущество, Его «стояние» – создание Им космоса, «сошествие» на гору Синай – проявление абсолютного величия Бога. Согласно третьему фрагменту, Платон и Пифагор заимствовали многие свои идеи из греческого перевода Закона Моисея – положение о происхождении греческой философии из еврейской мысли стало обязательным аргументом в иудейской и христианской апологетике. В четвёртом фрагменте предлагается толкование антропоморфного содержания выражения «и сказал Бог», далее развивающее аргумент о зависимости философии греков от пророка Моисея. «Необходимо принимать божественный “голос” не как слово сказанное, но как создание вещей. Именно так Моисей в нашем Законе назвал всё происхождение мира словами Бога. Ибо он в каждом случае говорит “и сказал Бог, и стало так”». Аристовул утверждает, что Пифагор, Сократ, Платон и даже Орфей заимствовали свою космологию у Моисея. В качестве более позднего примера такого заимствования Аристовул приводит цитаты из астрономической работы Арата, оправдывая некоторые изменения тем, что греческий автор действительно говорил о Боге евреев, сам того не осознавая. Наконец, в последнем фрагменте Аристовул толкует сложное место о субботе как дне покоя Господа. Бог «дал нам седьмой день для покоя, потому что жизнь всех трудна», однако Аристовул добавляет, что «седьмой» день правильнее может быть назван «первым», т.к. он есть начало «света», которым созерцается вселенная; то же метафорически можно сказать и о мудрости, т.к. «всякий свет имеет в ней свой источник». Это подтверждается ссылкой на перипатетиков, и, прежде всего, на «нашего предка Соломона». Соблюдение седьмого дня обязательно для евреев как знамение. Далее Аристовул объясняет символизм числа 7 с помощью целого ряда цитат из Гомера, Гесиода и мифического Лина. Связывая субботу с мудростью, он утверждает, что греческие поэты считают число 7 принципом, положенным в основу ритма космических феноменов. Поэтому седьмой день предохраняет тех, кто его соблюдает, от «душевного забвения и зла» и позволяет обрести знание истины. Оставаясь верующим евреем (он говорит о «нашем Господе», называет Соломона «одним из наших предков», а Моисея – «нашим законодателем»), Аристовул выступает как самостоятельный философ. Климент Александрийский и Евсевий Кесарийский называют его «перипатетиком», однако философская позиция Аристовула не сводится только к одной философской школе и обнаруживает черты пифагорейского, платонического, аристотелевского и стоического влияния.