АЛЛЕГОРИЯ (от греч. глагола «говорить иначе») – иносказание, изображение отвлечённого понятия через конкретно представляемый образ. В поэтике и античной риторике аллегория – один из тропов, т.е. оборотов, основанных на употреблении слова в переносном значении для усиления выразительности речи. В Ветхом Завете аллегории редки (например, Песн. 2:15), в то время как в позднеэллинистическое и новозаветное время аллегория уже обычный литературный приём, а аллегореза сделалась общепринятой экзегетической процедурой и для язычников (Атеней, Плутарх), и для иудеев (Филон Александрийский, Иосиф Флавий). В Новом Завете аллегорический характер придан практически всем притчам, в которых Христос излагал Своё учение. Притча как жанровая форма учительной литературы и устного синагогального назидания в послепленный период имела широкое распространение в раввинистической среде (см. Иисус, сын Сирахов, притчи Сломона). Для приточных аллегорий Христа материал почерпнут, в основном, из окружающей жизни слушателей, иногда из природы и общественных отношений. Христос, так же как и современные Ему раввины, часто обращается к образам царя, раба, виноградника и др. Цель притч Христа, их провозвестие достигается через восприятие слушателями их аллегорического, как правило, многопланового, смысла. В частности, это может быть наступление Царства Божия (Мф. 13:24–52), эсхатологическое отделение грешников от праведников (Мф. 13:24–30, 47–50), радость Бога об обращении грешников (Мф. 18:12–24; 20:1–16; Лк. 15:11–32; 18:9–14) и др. Сам Христос расшифровывает аллегорический смысл притчи о сеятеле (Мф. 13:1–23, 36–43), что впоследствии многими экзегетами было воспринято как ключ к пониманию и других евангельских притч. Например, Августин Блаженный сравнивает милосердного самарянина (Лк. 10:30–37) с Самим Христом, а Феофилакт Болгарский, обобщив в своём экзегетическом компендиуме «Благовестник» (XI в.) патристические толкования Нового Завета, проводит аллегорическую расшифровку этой притчи уже во всех деталях: впадший в разбойники – Адам и вся человеческая природа в нём, Иерусалим – рай, Иерихон – смертность, разбойники – бесы, священник и левит – Закон и Пророки, самарянин – Христос, масло и вино – проповедь надежды и обличения, гостиница – церковь, гостинник – учителя церковные, два динария – Ветхий и Новый Завет. От символа аллегория отличается тем, что в ней изображающей реальности соответствует одна изображаемая, что делает однозначным понимание аллегории. Смысл символа в отличие от этого невозможно дешифровать простым усилием рассудка, поскольку смысл неотделим от структуры образа, что неограниченно расширяет его многозначность. Например, символом является «соль земли» в обращении Христа: «Вы – соль земли» (Мф. 5:13). Но это различие не абсолютно, часто аллегории перерастают в символические образы, и тогда разграничить их невозможно.