То, что ангелы не имеют «плоти и костей», т.е. человеческого или животного тела, не подвержены плотским нуждам, не подвластны физическим и физиологическим законам, в христианстве признаётся всеми. Но имеют ли они какое-либо другое тело? На этот вопрос даются разные ответы. Многие отцы церкви утверждают, что ангелы не являются существами «чисто духовными», и признают некую ангельскую телесность (Иустин, Татиан, Афинагор, Тертуллиан, Ориген, Феогност, Мефодий Патрский, Василий Великий). Так, Иоанн Дамаскин пишет: «Бестелесною же она (ангельская природа) называется, также и невещественною по сравнению с нами, ибо всё, сопоставляемое с Богом, Который один только – несравним (ни с чем), оказывается и грубым, и вещественным, потому что одно только Божество поистине – невещественно и бестелесно». Эта точка зрения была высказана и на седьмом Вселенском соборе, когда встал вопрос о возможности изображения ангелов на иконе: «Что касается ангелов и архангелов и других святых сил, высших их, – присовокуплю к этому и наши человеческие души, – то кафолическая Церковь признаёт их разумными, но не совершенно бестелесными… только имеющими тела тонкие, воздухообразные и огнеобразные, согласно сказанному в Писании: “творяй ангелы Своя духи и слуги Своя, огнь палящ” (Евр. 2:7)». Идея же бестелесности ангелов получила широкое распространение в Западной церкви и, в конце концов, по замечанию Владимира Николаевича Лосского, восторжествовала там вместе с томизмом. Начиная с XVII в. под влиянием введённого Рене Декартом противопоставления «протяжённой субстанции» и «мыслящей субстанции» развитие этой идеи было продолжено, в результате чего ангельская природа стала восприниматься как явление «мыслящей субстанции», которая совершенно отделена от субстанции «протяжённой». Мнение об абсолютной бестелесности ангелов в Русской церкви в середине XIX в. отстаивал Феофан Затворник, который полемизировал с Игнатием (Брянчаниновым), признававшим некую ангельскую телесность. Приведённое выше высказывание Иоанна Дамаскина Феофан не считал аргументом в пользу телесности ангелов и полагал, что «грубым и вещественным» ангельское естество названо в этом высказывании не потому, что оно якобы имеет тело, а в связи с тем, что оно сравнивается здесь с Божественным естеством – абсолютно духовным и абсолютно невещественным. Такое толкование святоотеческого текста епископ Феофан пытается обосновать с помощью приводимой им аналогии: «Как с ярко освещённого солнцем надворья вошедши в не так светло освещённую комнату, находят её мрачной, или как разгорячённою в горячей воде рукой коснувшись тёплой воды, находят её холодной», так и ангельское естество «оказывается грубым и вещественным», «когда взглянешь (на него) после созерцания ни с чем не сравнимого Божеского естества».