Летописное предание о крещении Владимира (так называемая «Корсунская легенда») с именем Анастаса связывает и само крещение русского князя: получив во время осады его записку, рассказывает летопись, Владимир «возревъ на небо, рече: аще се ся сбудет, и сам ся крещю». По свидетельству поздней Никоновской летописи (XVI в.), Анастас принимал деятельное участие в утверждении христианства в русских землях. Относительно статуса Анастаса в Корсуни и на Руси показания источников расходятся. «Повесть временных лет» и «Житие» князя Владимира именуют его просто «мужем корсунянином», а затем как будто отличают от прочих «попов корсунских», приведенных Владимиром на Русь. В Новгородской же Первой летописи Анастас назван «иереем», т.е. священником. Именно согласно этому утверждению, можно предположить, что в Киеве Анастас занял место настоятеля Десятинной церкви – главного храма Киевской Руси конца X – первой трети XI в. (Отдельные списки «Жития» князя Владимира и так называемая «Повесть о Николе Заразском» называют его «корсунским епископом», но это, конечно, неверно.) Те исключительные функции, которые были возложены на него князем Владимиром (особенно если принять предположение ряда историков о фактическом отсутствии в конце X – начале XI в. митрополита в Киеве), позволяют считать Анастаса Корсунянина действительным руководителем русской церкви в княжение Владимира Святославича. В таком случае не исключено, что именно его имеет в виду немецкий хронист Титмар Мерзебургский, упоминающий о некоем киевском «архиепископе» в рассказе о захвате Киева Болеславом Храбрым в 1018 г. Этот не названный по имени архиепископ встречал 14 августа 1018 г. вступающих в город Болеслава и Святополка Окаянного, а затем был отправлен Болеславом в качестве посла к новгородскому князю Ярославу Владимировичу Мудрому. По другой версии, речь может идти о киевском митрополите Иоанне I, который в 990 г. вместе с киевским митрополитом Михаилом, епископами, а также дядей Владимира по матери Добрыней он едет в Новгород, где сокрушает языческие кумиры и крестит многих жителей, а в следующем 991 г. с той же целью и в сопровождении тех же лиц совершает поездку «по Русской земле и до Ростова». Достоверность этих сведений, однако, вызывает сомнение. В последний раз Анастас Корсунянин упоминается в летописи под 1018 г. Историки утверждают, что после захвата Киева польским князем Болеславом Храбрым и Святополком Окаянным (14 августа) Анастас вновь переходит на сторону победителя – Болеслава, и когда польский король покидает Киев, отправляется вместе с ним в Польшу все в том же качестве блюстителя княжеского добра. По свидетельству летописца, Болеслав «…Настаса пристави Десятиньнаго ко именью, бе бо ся ему вверилъ лестью (т.е. обманом)». На самом деле Анастасу ничего другого не оставалось: для греков он был предателем, и после победы над болгарами Византия могла потребовать его экстрадиции и в лучшем случае ослепить, как обычно греки поступали со взбунтовавшимся рабами. Какова была судьба Анастаса Корсунянина в Польше, сведений нет.