Люди вынуждены подавлять многие свои желания, будучи не в состоянии удовлетворить их все. Ведь природа вложила в человека столько желаний, что средств для их удовлетворения всегда недостаточно. Чувства, подчиняющие желания дисциплине, подобные склонности к самоотверженности и самопожертвованию, общественно полезны. Но когда эти чувства получают чрезмерное развитие, они приводят к аскетизму. Согласно Парето, аскетизм в таком случае уже не полезен человеку, а вреден. Иногда он понимается как стиль не социальной, а индивидуальной жизни, предполагающий существенное ограничение чувственных желаний ради достижения более высоких, как кажется, духовных ценностей. Именно в этом смысле он был присущ практике некоторых философских школ (например, киников) и особенно различных религиозных течений (отшельничество, монашество и т.п.). Освобождение от чувственных потребностей может быть средством для достижения сосредоточенности духа, подготовки к экстатическим состояниям, обретения «сверхъестественных» способностей. В условиях социального неравенства мотивом аскетизма может являться нежелание пользоваться кажущимися неоправданными привилегиями (нищенствующие религиозные ордена, толстовство и др.). В современных российских условиях мотивом аскетизма является невозможность (а не нежелание) для подавляющего большинства населения пользоваться определенными привилегиями. Поэтому идеи аскетизма, с одной стороны, активно пропагандируются, а с другой – демонстративно игнорируются. Чисто религиозная идея избранности была преодолена призывом патриарха Алексия II «выйти за церковную ограду» и нести в народные массы образ христианской жизни, якобы утраченный за годы советской власти, хотя она держалась именно на этом образе. Идеал христианской жизни подразумевает (в том числе) мирской аскетизм. И хотя утверждение, что каждый русский – православный, не было ни на чем основано, однако давало право выступать от имени всего общества, поскольку 80% россиян – русские, а, следовательно, православные. Но поскольку большинство людей не способно критически относиться к высказываниям лиц, занимающим верхушку социальной иерархии, то подобные утверждения становятся общественным мнением, против которого идти обычно нелегко. А подобные процессы делают открытое общество – закрытым, тоталитарным. Поэтому мы призываем к сомнению как противоядию тоталитаризму. Чем больше будет в нашем обществе сомневающихся, тем ближе мы будет к обществу открытому, демократическому и тем дальше от общества закрытого, тоталитарного. Мы не призываем бороться с верой, мы призываем бороться с фанатизмом. См. также АСКЕТИЗМ РЕЛИГИОЗНЫЙ.