АПОКАЛИПТИКА

АПОКАЛИПТИКА – название своеобразной ветви еврейской литературы, а также христианское учение об апокалипсисах (или книгах Откровения). В символических картинах и чудесных видениях она пытается изобразить будущность царства Божия и пришествие Мессии, долженствующего привести в исполнение все данные израильскому народу предсказания. Возникшая в период Второго храма, в эпоху наиболее тяжких национальных бедствий Израиля, страдавшего от сирийского и римского ига, апокалиптика является выражением страстного стремления к возрождению мессианского царства Давидова. С этой целью она вкладывает в уста древних предсказателей всю предшествующую историю Израиля и языческих народов и, для возбуждения народной надежды, предвещает скорое пришествие Мессии. Жанр «откровения» о тайнах потусторонних миров и конца истории становится самым популярным жанром в заключительную эпоху древнееврейской литературы не случайно. Сочинения в этом жанре принято называть «апокалиптическими» (от греч. apokalipsis – «откровение»), а их авторов – «апокалиптиками». Они продолжали традицию пророков, заимствовали их идеи и язык, но существенно модифицировали самое главное – тему, смысл и духовную атмосферу. Тема пророков – история и вмешательство в нее Яхве, вмешательство чудесное, но не разрушающее саму историю. Тема апокалиптиков – взрыв истории, и ее переход в эсхатологию, последнее сражение добра и зла и «тот свет». Теперь евреи стояли лицом к лицу с насилием эллинистической, а затем и римской государственности – с насилием, которое было более тонким, но также более всеобъемлющим и более чужим, чем грубое насилие ассирийцев или вавилонян. В этой атмосфере древняя идея «войны Яхве» против врагов своего народа обретает абсолютизированный облик последней и решающей брани «сынов света» и «сынов тьмы». Когда пророки говорили о народах и государствах, для них еще существовал пестрый человеческий мир с его красками, теперь красок не осталось – только ослепительный свет и кромешный мрак. Это можно объяснить влиянием иранского дуализма; такое влияние несомненно, но само оно стало возможным лишь постольку, поскольку общественная и духовная жизнь сделала его необходимым. Тема и смысл предопределяют духовную атмосферу апокалиптической литературы, которая характеризуется парадоксальным сочетанием двух крайностей – предельной экзальтации и предельной рассудочности. С одной стороны, откровение о тайнах иного мира и будущего века предполагает напряженную интонацию и непривычность образов, которые должны превысить все, что было до сих пор в древнееврейской литературе. С другой стороны, апокалиптикам очень трудно и очень страшно представить получателями откровения лично себя; для их совести несравненно легче взять на себя роль позднего хранителя тайных пророческих преданий, вычисляющего сроки его исполнения и выводящего все новые следствия из него. Отсюда книжный и потому головной характер апокалиптической литературы, отрывающий ее от традиций пророков; отсюда же влечение к анонимности. Когда-то пророк выступал всенародно, гласно и открыто, от своего собственного лица и на свою собственную ответственность; когда он говорил о будущем времени, он имел в виду действительно будущее. Апокалиптик, напротив, предпочитает скрывать себя самого за условными именами таинственной древности и оставаться безличным орудием предания. Так ведут себя апокалиптики позднего иудейства, и так будут вести себя по их примеру гностики раннего христианства. Те и другие были не прочь поразить воображение читателя; к тому же мнимая «изначальность» их откровения, по-видимому, должна была компенсировать его эпигонский характер (ибо апокалиптики были в какой-то мере эпигонами по отношению к пророкам, а гностики – по отношению к новозаветным авторам). В этом жанре в мистифицированной форме выражались социально-политические, национально-освободительные идеи и устремления различных слоев населения Средиземноморья.

 



 
PR-CY.ru