Отзывчивый темперамент, хорошее литературное образование, подвижный ум и проницательность при встречах с людьми дали Антонию большую власть над студенчеством. Юноши буквально годами просиживали у своего неслыханно гостеприимного и ласкового ректора. В своих воспоминаниях они писали, что среди болтовни и шуток на занятиях Антония сеялись идеи, каждая из которых достойна была вырасти в диссертацию. Нередко так и бывало, но гораздо больше оттуда вышло юных монахов особого оттенка: Антоний первым стал оправдывать образ жизни учено-административного монашества, порвавшего связь с монастырским затворничеством. Богословские воззрения Антония вообще не лишены индивидуальности, и даже новаторства, вызывающего его в некоторых пунктах на прямую полемику с неподвижными ортодоксами. Признавая необходимость нравственного объяснения всех церковных догматов, Антоний поднял знамя борьбы с инославной богословской эрудицией и призывал к созданию оригинального восточного богословия на основе текстов древних Отцов церкви и богослужебных книг. Он подчеркивал общественную миссию церкви и применительно к этой задаче развил целую систему пастырского душепопечения, приближенного к интересам жизни и к интеллектуальному уровню общества. Общее мировоззрение Антония – определенно славянофильское, обостренное принципиальным аскетизмом, доходящим до симпатий монофизитству. В вопросах церковно-государственных отношений Антоний всегда являлся убежденным монархистом, сторонником теории симфонии властей и восстановления патриаршества в России. Его многочисленные ученики в дальнейшем ошибочно отождествляли свой юношеский гуманизм со славянофильско-аскетическим энтузиазмом своего учителя и обвиняли Антония в переменах во взглядах. На самом деле Антоний всегда оставался верным себе, хотя обстоятельства побудили его сделать лишь детальные выводы из ранее высказанных принципов. Основные начала мировоззрения Антония можно свести к следующей формуле: «Православная вера есть вера аскетическая», а все мирское строительство около нее принадлежит самодержавному православному царю. Отсюда его идейные враги – все идеологи светской культуры (в их числе оказался и В.С. Соловьев), Л.Н. Толстой, интеллигенты, конституционалисты, римский католицизм («злая и душепагубная ересь»), защитники свободы вероисповеданий. Его друзья – деятели типа К.П. Победоносцева и простой русский народ с его православным «бытом». Антоний не запятнал себя ни сочувствием еврейским погромам, ни оправданием смертной казни с христианской точки зрения. В 1906 г. он состоял членом Предсоборного Присутствия, в 1912–1913 гг. – членом Предсоборного Совещания, в 1917–1918 гг. – Поместного собора РПЦ, выдвигался кандидатом на патриарший престол.  В 1917 г. Антоний был возведен в сан митрополита (с 1918 г. – на Киевской кафедре) и избран членом Священного синода. В 1920 г. он эмигрировал в Константинополь, где стал председателем Временного высшего церковного управления заграницей (с 1921 г. – Высшее церковное управление заграницей, ВЦУЗ).