Это относится к Финляндской и Выборгской епархии на территории Финляндии, Варшавской и Привислинской на территории Польши, Рижской и Митавской на территории Латвии, Ревельской и Эстонской на территории Эстонии. Константинопольский патриархат пошёл навстречу политическим интересам государственного руководства этих стран, добившегося в каждом случае обращения местного священноначалия к Константинопольскому патриарху о принятии в его юрисдикцию, и тем самым – о выходе из состава РПЦ. Патриарх Мелетий IV (Метаксакис) 13 марта 1923 г. принял в свою юрисдикцию Православную церковь в Польше, 6 июня 1923 г. – Финляндскую православную церковь и 7 июля 1923 г. – Эстонскую православную церковь. Патриарх Григорий VII 13 ноября 1924 г. предоставил Православной церкви в Польше автокефалию, что также было деянием абсолютно неканоническим. Патриарх Фотий II 13 июня 1935 г. принял в свою юрисдикцию Латвийскую православную церковь. Процесс восстановления канонического положения этих церквей начался в конце 1939 г., но только после окончания Второй мировой войны он получил своё завершение, за исключением Эстонской православной церкви, продолжающей переживать тяжёлые последствия канонически недопустимого деяния патриарха Мелетия IV (Метаксакиса). 30 мая 1931 г. Константинопольский патриарх Фотий II, доказывая право подчинить себе сербские епархии, находящиеся за пределами Югославии, писал Сербскому патриарху Варнаве: «Известен общий взгляд нашего Патриаршего Престола по вопросу о каноническом положении православных церковных общин и колоний, находящихся в диаспоре и вне границ Православных автокефальных Церквей, что все церковные общины, какой бы то ни было народности, должны в церковном отношении быть подчинены нашему Святейшему Патриаршему Престолу». В обоснование этой доктрины Константинопольский патриарх ссылается на правило 28 Халкидонского собора, в котором зафиксированы пределы юрисдикции престола Нового Рима: «...Токмо митрополиты областей Понтийския, Асийския и Фракийския, и такожде епископы у иноплеменников вышереченных областей, да поставляются от вышереченнаго святейшаго престола cвятейшия Константинопольския Церкви...» Какое отношение имеют православные общины Западной Европы к иноплеменникам вышеназванных областей – исследователям объяснить более чем затруднительно. По их мнению, за всем этим стоит каноническая и географическая несообразность. Поскольку для обоснования новоизмышлённых претензий ссылка на правило 28 Халкидонского собора представляет собой, по мнению исследователей, очевидную натяжку, в последние десятилетия ХХ в. в Константинополе главные аргументы в пользу этих притязаний находят в содержании правил 9 и 17 Халкидонского собора, где говорится о правах клириков подавать апелляции на суд митрополита «экзарху великия области или к престолу царствующаго Константинополя».