Иоанн Кассиан допускал как предшествующее действие благодати, побуждающей к добру, так и последующее благому изволению. Согласно же постановлениям Собора, «во всяком благом деле не мы начинаем и после этого получаем помощь Божьего милосердия, но Он прежде вдохновляет нас к вере и Своей любви». Собор делает важное разъяснение этого утверждения, согласно которому не умаляется значение христианского подвига, и принятие благодати верующими связывается с сакральной жизнью церкви: «После принятия посредством Крещения благодати, все крещёные, если они хотят благочестиво подвизаться, с помощью и содействием Христа могут и должны исполнить то, что служит ко спасению души». Признанные неверными суждения Августина Блаженного Собор отвергает более сдержанно, осуждая только тех, кто говорит о предопределении ко злу (идея, занимающая периферийное положение в богословских взглядах Августина Блаженного). Осуждение учения о предопределении ко злу подкрепляется цитатой из «Liber Sententiarum» («Книги изречений») Проспера Аквитанского, хотя именно в его трудах эта идея нашла наиболее яркое отражение. Из всех рассмотренных Собором богословских вопросов только учение о предопределении ко злу было анафематствовано. Собор ничего не говорит о важном для гиппонского святителя учении о предопределении святых. Учение о благодати, принятое на Аравсионском соборе, было одобрено папой Бонифацием II и стало господствующим в Западной церкви на протяжении всего раннего Средневековья. В католическом богословии Нового времени именно позиция Аравсионского собора была признана истинно католической, в то время как за учением Иоанна Кассиана закрепился термин полупелагианство. На Востоке авторитет Иоанна Кассиана как учителя церкви никогда не ставился под сомнение. Учение Иоанна Кассиана наиболее детально разрабатывает православный взгляд на соотношение свободы воли человека и Благодати.