В поэме прослеживаются две линии: одна находит свое выражение в панегирике Аллаху и султану в начале эпопеи, в последовательной защите идеи законного монарха, в нередкой идеализации прошлого, в проповеди рыцарской этики. Вторая линия проявляется в гимне разуму, в поэтизации доисламских народных преданий и легенд, в воссоздании средневековой социальной утопии – изображении страны имущественного равенства и справедливости, в сочувственном рассказе о восстании Маздака, в проповеди идеи «хорошего царя» и, наконец, в самой структуре поэмы: почти две трети ее посвящены не царям (к тому же изображаемыми часто жалкими), а популярнейшему в народе богатырю Рустаму и трагическому образу Сиявуша. Эпопея начинается панегириком султану Махмуду, а завершается острой сатирой на него.

Любопытно сравнение творчества Фирдоуси с творчеством Рудаки. Если Рудаки стремился возродить древнюю иранскую традицию и многое сделал в этом отношении, то у Фирдоуси вся его эпопея от начала и до конца – открытое, демонстративное возрождение родной древней традиции в противовес мусульманской ортодоксии. Рудаки первым в классической иранской поэзии «открыл» человеческую личность, Фирдоуси поднял на щит не обычную, а сильную, героическую личность, видя в ней свой этический и эстетический идеал.

Вершиной поэзии гуманистического направления стал великий поэт, математик и философ Омар Хайям Гиясаддин Абу-ль-Фахт ибн Ибрахим (1048–1131 гг.). До нашего времени дошло около двух тысяч рубаи, приписываемых Хайяму, но с относительной уверенностью можно отнести к нему не более ста четверостиший. Он был не только выдающимся математиком, но и настоящим энциклопедистом своего времени. В философии Хайям признавал себя последователем Ибн Сины. Будучи руководителем Исфаханской обсерватории, Хайям составил солнечный календарь, наиболее точный из всех существующих доныне. Свой философский «Трактат о бытии и долженствовании» он написал почти эзоповым языком в форме ответа на три вопроса судьи провинции Фарс, дабы снять с себя подозрения в том, что он не признает бытия Бога и необходимости выполнять религиозные обряды. Окруженный недоброжелателями, Хайям придерживался правила «молчание – золото» и избегал публичных выступлений, «был скуп в сочинении книг и преподавании». Все же десять его трактатов до нас дошли.

Его мироощущению свойственно, прежде всего, утверждение прав своего «Я» как творческой личности. Хайям не был замкнут лишь в кругу своих научных интересов, где он предстает как бесстрастный ученый. В стихах же мы находим его в веселом кругу друзей, на лоне природы, наслаждающимся жизнью, всегда с легкой скептической усмешкой на устах. Его острого словца не миновать и самому Аллаху. Хайям воспринял особенности суфийского рубаи, творчески синтезировал их с достижениями светского стихосложения. Это, прежде всего, их философская окрашенность и свойственный им иносказательный, символический язык. Их отличие от суфийских состоит в том, что Хайям перешел от религиозной тематики к произведениям научно-философским, рационалистическим в своей основе.

 



 
PR-CY.ru