15. Монофелитство и Шестой Вселенский Собор.

Византийская цивилизация в. VII в. испытывает резкие перемены во всем, начиная от своего географического ареала и этнического состава. Под натиском восточных соседей (сначала персов, а затем арабов) ромейская империя теряет свои сирийские и африканские владения. В 634 г. пала Александрия, в 635 г. был взят Дамаск, в 697 г. – Карфаген; древнейшие центры христианства перешли в руки мусульманских завоевателей. В 717–718 гг. арабы стоят перед Константинополем; лишь после того, как эта осада была выдержана, византийцам удалось отвоевать ряд областей в Малой Азии. В более мирной форме протекает проникновение славян на Балканы вплоть до Пелопоннеса и Крита. Оно сопровождается разорительными набегами, но завершается тем, что пришельцы усваивают византийскую культуру, а в пределах Греции – ассимилируются с местным населением. Из испытаний VII в. Византия выходит обедневшим и несравненно менее импозантным, но и более органичным государственным образованием, чем конгломерат народов, подвластный Юстиниану. Резко меняется и социальная структура империи. Общая разруха больше всего ударила по крупным латифундиям; замерла городская жизнь.

Большое потрясение вызвала и новая церковная смута, порожденная ересью монофелитства. Византийские императоры не могли примириться с отторжением монофизитов в Египте, Сирии и Армении и постоянно старались посредством различных компромиссов восстановить церковное единство, но все попытки рушились главным образом вследствие невозможности для православных сделать существенную уступку – отказаться от авторитета Халкидонского собора и от формулы двух пребывающих во Христе естеств. Император Ираклий, встречаясь в Азии с различными епископами монофизитского направления, был наведен ими на мысль обойти эту главную трудность и, оставаясь для видимости на почве Халкидонского собора, провести под покровом двусмысленного выражения главную идею монофизитства. Предложено было отличать естество или природу от действенности (энергии) и, допуская во Христе два естества, настаивать только на том, что в нем есть одна богомужняя действенность – выражение, встречающееся в сочинениях так называемого Дионисия Ареопагита, получивших с середины VI в. большой религиозный авторитет. Один из главных авторов этой идеи (Кир, епископ Фазиса в Колхиде) был перемещен императором на патриарший престол Александрии (как центра монофизитства), и ему удалось в 633 г. устроить унию (соглашение) между значительной частью египетских монофизитов и православными. (Второй автор – патриарх сирийских монофизитов Афанасий, которого в 630 г. Ираклий признал законным патриархом Антиохии.) Сторонники соглашения настаивали на том, что они не уклоняются от исповедания Четвертого Вселенского собора. Божеское и человеческое начала во Христе они ясно различали, а единство воли относили не к «естеству», а к «ипостаси». Однако эти оговорки не спасали их от уклонения в монофизитство, которое при таком подходе оказывалось неизбежным: приходилось признавать, что божественная воля главенствовала над человеческой, что Христос был «богодвижным», и все человеческое оставалось в Нем пассивным. Другими словами, Христос, если признавалось в Нем единство воли, не имел подлинной свободы, и своеобразие человеческого не оттенялось в Нем с достаточной силой.

 



 
PR-CY.ru