Ни один из его предшественников не вмешивался столь систематически в дела всей Церкви, и ни один из них не действовал так осмотрительно и методично. Наибольшим влиянием Григорий пользовался в средней и южной Италии, где местное население тяготело к Риму. На севере Италии владычество лангобардов сломило сопротивление Милана, теперь тяготевшего к папе, а единственным серьезным противником оставалась Равенна, архиепископы которой претендовали на некоторую независимость. В 595 г. Григорий назначает архиепископом Равенны своего друга, римского пресвитера Мариниана, который, тем не менее, не обнаруживает должного «смирения». И в Аквилее Григорию приходится считаться с некоторой самостоятельностью Церкви, готовой даже апеллировать не в Рим, а в Константинополь. Но Григорий, не обостряя отношений, руководствуется общецерковными интересами, не забывая о значении папства и его укреплении. Стараясь положить конец донатистской схизме в Африке, он пытается изменить порядок избрания примаса африканской Церкви, но, натолкнувшись на сопротивление епископов, оставляет в силе «обычай, установленный велением апостола Петра». Узнав об обращении испанского короля в католицизм, Григорий посылает епископу Севильи Леандру «дар св. Петра» (омофор), а после его смерти в 600 г. посылает своего «дефензора» для улаживания дел испанской Церкви. Наименее зависимой от папы оставалась франкская Церковь, но и здесь Григорий, по соглашению с Хильдебертом и, следуя старой политике курии, назначает епископа Арля Вигилия своим «викарием», приветствуя «возвращение доброй дочери в лоно матери». Григорий организует молодую английскую Церковь и делает Августина ее примасом. В Иллирии папа продолжает римскую политику, отстаивая перед Константинополем связь этой провинции с Римом: везде, где только возможно, он устанавливает викариев, митрополитов, являющихся заместителями папы, «прирожденными легатами».

Реально Григорий идет дальше своих предшественников, но формально стоит за ними, менее подчеркивая папское верховенство. Он полон сознания высокого значения «служенья» римского епископа, которому «передана забота обо всей Церкви». И если епископы в чем-нибудь погрешат, они все оказываются подчиненными папе. Но если нет на них вины, они все «смирения ради» равны римскому. Утверждая примат Рима, Григорий не выдвигает его столь резко, как его предшественники; отстаивая значение Рима как апелляционной инстанции, щадит самолюбие епископов. Но он не хочет мириться с притязаниями и претензиями константинопольского патриарха. Принимая апелляцию на него, энергично протестует против принятия константинопольским епископом титула «Вселенский»: это якобы унижает честь других епископов, и поставило бы в опасное положение всю Церковь – впадение в ересь «Вселенского» епископа означало бы падение всей Церкви. Даже папы, утверждает он, не носят такого титула, хотя его дал им Халкидонский собор, и они действительно стоят во главе Церкви. Григорий побуждает к сопротивлению Антиохию и Александрию и, когда на византийский престол вступает Фока (602 г.), льстит этому узурпатору, лишь бы «удалить из Церкви безбожный и гордый титул» и добиться своего. И Фока признает Рим за «главу всех Церквей». Довольствуясь положением «верховного епископа», ограничивающего своих коллег только в случае нарушения ими канонов и дисциплины Церкви,

 



 
PR-CY.ru