Несмотря на то, что Пифагор проповедовал те же идеи, что и Сиддхартха Гаутама, однако его современник стал Буддой («Просветленным»), основателем мировой религии, а Пифагор им не стал. Причину этого следует искать, прежде всего, в том, что буддизм отвечал определенным запросам индийского общества в тот период, когда там происходили большие перемены: в результате бурного роста ремесел и торговли люди незнатного происхождения становились богатыми, что привело к необходимости создания иной государственности, в которой роль человека должна определяться его имущественным положением. Поэтому буддизм был реакцией небрахманских слоев общества на привилегированное положение брахманов и традиционную ведийскую религию, в результате чего главные божества ведийского пантеона отходили на второй план, утрачивали свое значение ритуалы брахманов, и десятки новых религиозных школ вели между собой ожесточенные споры, вовлекая в него самые широкие слои населения. Все это приводило к появлению огромного количества людей, которые видели путь к спасению в уходе от общества, в отказе от материальных благ и в концентрации сил и внимания на внутреннем «Я». Они вели бродячую жизнь, отрицая авторитет Вед, критикуя освященные Ведами ритуалы, нормы поведения и кастовую систему общества; отвергали притязания брахманов на роль единственных выразителей истины, отрицали их привилегии и стремились создать новое учение, которое можно было бы противопоставить мудрости брахманов. Но при этом представители новых религиозных школ опирались на мудрость брахманов, вели споры в традициях брахманизма, а пифагорейское учение не было социально подготовленным. Оно, видимо, было привнесено извне (в частности, из Египта), и само послужило основой для создания новой народной религии.

К тому же нравственная проповедь Пифагора вовсе не подразумевала отрешенности от политических дел и не противостояла другому традиционному учению, претендующему на роль единственного выразителя истины. Напротив, в Древней Греции в разных городах-полисах практиковались разные религиозные культы и создавались разные верования, часто совсем не обязательные даже для их сторонников. В учении Пифагора не только нет религиозного противостояния, но даже подчеркивается уважение к богам традиционной религии. И хотя пифагорейцы много внимания уделяли вопросам общественного устройства, весь свой нравственный авторитет они употребляли на то, чтобы вернуть вольность полисам, которые находились в рабстве друг у друга. В некоторых городах им это удалось, но лишь благодаря тому, что ведущую роль в управлении этих городов играли ученики Пифагора. Грубо говоря, из училища Пифагора выходили не религиозные реформаторы, а всего лишь первоклассные менеджеры. Их успех в управлении государством вызывал зависть у многих, что, в конце концов, и привело к заговору. Преданье говорит, что Пифагор умер около 500 г. до н.э., то ли уморив себя голодом, то ли от тоски, не оставив после себя стройного учения, поскольку сам книг не писал, а из посвященных в его мудрость в живых не осталось почти никого. Уцелевшие от расправы пифагорейцы сумели сохранить лишь немногие искры его философии, смутные и рассеянные.

Однако учение Пифагора сохранилось в народной памяти, было воспринято и разработано другими греческими философами. Некоторые его идеи затем были положены в основу другого религиозного учения, ставшего мировой религией, – христианства. Но несмотря на то, что это учение оказало большое влияние на античную философию и христианскую теологию, как религия оно никогда не имело широкого распространения, хотя отдельные пифагорейские кружки существовали вплоть до первых веков нашей эры, и даже далеко за пределами Эллады. Известно, что отдельные идеи этого учения были очень популярны у кельтов и скифов.